"За двумя еврозайцами"

Пособие по навигации в межцивилизационном пространстве
Цивилизационная принадлежность России – вопрос, имеющий сразу несколько ответов. Одни считают Россию неотъемлемой частью западного христианского мира. Для кого-то она - часть Азии. Но самая популярная версия: "Россия – это особая евразийская цивилизация, мост между Западом и Востоком".
Евразийская модель очень удобна. Власть, ссылаясь на "особый путь" и "российскую специфику", легко избавляется от мешающих ей элементов западной цивилизации (демократические институты, гражданские свободы и пр.). Население – охотно разменивает комплекс неполноценности на комплекс исключительности. Вроде бы, все довольны. Вот только страна под "евразийскую сурдинку" стремительно сползает уже даже не в Азию, а в Африку.
Чертовски хочется в ответ на это удариться в безоглядный "европеизм" и "западничество". Многие ровно так и делают. В условиях, "евразийской" пропаганды, такая позиция вполне оправдана и симпатична. Но если положить руку на сердце, и не выдавать желаемое за действительное, придется признать: если Россия и Запад, то очень-очень-очень странный.

читать дальше

Забыть Киплинга

Евразийская доктрина, возникшая в конце XIX – начале ХХ века, исходила из тех представлений о Западе и Востоке, которые сформировались в Европе в эпоху великих географических открытий и индустриальной революции. Представления эти оказались феноменально живучими. Мир за последние несколько столетий изменился до полной неузнаваемости, а мы продолжаем говорить "Запад" или "Восток", вкладывая в эти слова почти тот же смысл, что и Киплинг.
Между тем, если как следует покопаться и в киплинговском "Западе" и в киплинговском "Востоке", можно четко выделить две основные группы признаков – расовые и исторические. Если первую группу отделить от второй, то мы, вместо стерео, получим квадро.
Не будем изобретать велосипед. Назовем получившиеся дихотомии привычными словами: Север-Юг (расовые признаки), Запад-Восток (исторические признаки).
Нетрудно догадаться, что исторические признаки во многом обусловлены расовыми особенностями. То есть, мы имеем причину и следствие, органическая связь между которыми ни в коем случае не отменяет качественную разницу. Начнем с причины.
Очевидно, что и сам человеческий материал, и его "фирменный" тип общественных отношений, сформировавшиеся на севере Европы, существенно отличается от того, что сложилось в Северной Африке и Месопотамии. Не по чьей-то злой или доброй воле, не потому что кто-то лучше, а кто-то хуже. Это объективно так: разные стартовые условия – разный результат.
"Цивилизации севера сформировались там, где проблемы обеспечения теплом важнее проблем обеспечения водой и хлебом", - напоминает профессор Петр Хомяков. В его замечательной книге "Свои и чужие" эта разница подробно разобрана.
О происхождении человечества написаны горы хороших и умных книг. Спорить там почти что не о чем. А значит, мы можем сразу же перейти к выводам.
Итак, есть два набора противоположных расовых признаков, сыгравших определяющую роль в формировании двух основных цивилизационных моделей:
1. Север: личная свобода, высокая степень солидарности в малых группах, склонность к техническому творчеству и инновациям, ставка на интенсивную модель развития, равенство полов, миролюбие. Отсюда естественным образом вытекает религиозная терпимость, пантеизм, многобожие и все то, что в иудео-христианском мире принято называть "язычеством".
2. Юг: иерархичность, патриархальность, личное и групповое бесправие, склонность к торговле и (позднее) финансовым операциям, ставка на экстенсивную модель развития, воинственность. Ну и, конечно, монотеизм вкупе с религиозным фундаментализмом и прочими формами религиозной нетерпимости.
Напоминаю: это еще не характеристики двух основных типов цивилизаций. Это лишь базовые предпосылки их возникновения – особенности антропотипа их создателей. Западную цивилизацию ("европейскую", "христианскую") строили люди преимущественно с "северными генами". Восточную – люди с "южными генами". Это не могло не сказаться на результате.
Давайте на время отвлечемся от современной ситуации и прикинем – что у нас традиционно ("по Киплингу") маркируется как "западное", а потом перечитаем предложенный мною первый пункт. Очевидно, что добрая половина как бы "западных" признаков, на самом деле – "северные". Тут и вертикальная мобильность, и развитые горизонтальные связи, и демократические институты на всех уровнях, и высокий уровень личных и гражданских свобод, и эмансипация, и научно-технический прогресс.
Таким образом, к собственно "западным" признакам мы можем отнести разве что: культ потребления, меркантилизм, рационализацию религии ("протестантская этика") и некоторые другие моменты, имеющие отношение преимущественно к системе ценностей, мировоззрению, духовности (не могу найти адекватную замену для этого многострадального слова).
То же самое можно сказать и про "Восток". Там мы тоже имеем стандартный набор "южных прелестей" (по недоразумению называемых "восточными"). Плюс нечто действительно специфически "восточное": умение довольствоваться малым, созерцательность, изощренная и глубокая духовность.
Итак, вместо классической киплинговской дихотомии мы имеем следующие базовые понятия: Север (свобода), Запад (бездуховность), Юг (несвобода), Восток (духовность).
Север и Юг – изначальные и неизменные характеристики, Запад и Восток – то, что можно приобрести или потерять. Своего рода "базис" и "надстройка".
Если Север и Юг – своего рода "генетический код", то Запад и Восток – скорее "особенности воспитания".
Понятное дело, предложенная мною схема бесконечно далека от совершенства. Но прежде чем от нее отмахиваться, вспомните о том, что нынче все еще в ходу киплинговский примитив. Увенчанные академическими значками маститые старцы, с умным видом мусолят покрытые плесенью "Запад-Восток", "Европу-Азию" и считают венцом творения – "евразийский синтез".
Собственно, у вас нет выбора. Не возвращаться же за ученическую парту. Айда со мной! Будет интересно. Обещаю…
...
Главным агентом Юга изначально была гиперцентрализованная Католическая Церковь. Неудивительно, что лейтмотивом реванша Севера было тотальное расцерковление, что, в условиях выжженной каленным железом "языческой альтернативы", означало упразднение духовности как таковой. Так возник Запад или, если хотите, "атлантизм".
Живым памятником тому, что реванш Севера и формирование Запада шли синхронно, служат Соединенные Штаты Америки. Их создали наиболее эмансипированные европейцы – протестанты-радикалы. Настолько эмансипированные, что кроме виселицы или путешествия на край света Европа им ничего предложить не могла.
Америка времен отцов-основателей – это "максимум Севера" (то есть, "максимум свободы") и одновременно "максимум Запада" (то есть, "ноль духовности"). Знаменитая "протестантская этика" – это остроумная попытка трудоустроить Христа "по коммерческой части". Ницше сказал: "Бог умер!", прагматичные американцы ответили: "Это он у вас умер, а у нас он работает – дебит с кредитом сводит. Способный парень. Старательный".
Уже в середине ХХ века гениальная Анн Рэнд сумела воспеть это уникальное Северо-Западное сочетание настолько вдохновенно, что, кажется, окончательно слила их воедино. Для "южан" этот "гибрид" – большой подарок. Теперь можно негативные стороны Запада предлагать "покупателю" в комплекте с Севером: "Вы же видите к чему свобода приводит. Марш в стойло!"
Между тем, границу между Севером и Западом провести довольно просто. Север – это то, что дает той же Америке творческую энергию и способность преображать реальность. Запад – это то, что ответственно за ошибочный выбор направления деятельности. Север – это мускулы. Запад – дурная голова, превратившая атлета в преступника. Вернее, пустое место там, где, по идее, должна быть голова – то есть, духовность.
В чем состоит "фирменная" духовность Севера? В представлении о мире как живом организме, прошитом божественными энергиями. В нем все уместно. Все находится в гармонии. Люди в эту гармонию должны вписываться, как сотворцы, а не вторгаться, как разрушители. "Север без Запада" – это творчество и созидание в рамках замкнутых циклических моделей. Когда приоритет отдается возобновляемым ресурсам и безотходным технологиям. Когда смысл деятельности – удовлетворение реальных человеческих потребностей, а не извлечение сверхприбылей из искусственно созданной "потребительской лихорадки".

Взял у Тупайя обыкновенная оригинал статьи